Движение за права животных часто сравнивают (по-моему, неэтично и даже унизительно для людей, но удобно для отвлечённого социологического обсуждения) с британским движением за отмену рабства в начале девятнадцатого века. Аболиционисты апеллировали к эмпатии публики к рабам ("они чувствуют боль и ужас как мы"), говорили, что эти люди ничем не хуже других людей ("отличные штурманы, умные охотники и заботливые родители") и поэтому на них должны распространяться наши свободы и т.п. - в дополнение, конечно, к христианским аргументам, которые за двести лет оказались утеряны.
Личные симпатии тут важны не сами по себе, а как эмоциональный аргумент, инструмент возбуждения у других людей эмпатии к животным в целом. Для самих убеждённых активистов, защитников прав животных, насколько я понимаю, неважно, чувствуют ли они личную симпатию именно к представителям отряда крокодиловых. Они просто против того, чтобы человек убивал животное, из принципа. Но их аргументация, направленная на широкую публику, состоит в том, чтобы выместить отрицательное эмоциональное восприятие этого аллигатора, как опасного чудовища, положительным эмоциональным восприятием, как существа с богатым внутренним миром, обладающего не меньшей аксиоматической ценностью, чем человек.
Я вижу эти аргументы не свидетельством уязвимости "плакальщиков по данному крокодилу", а наоборот, выражением их силы, и реальной растущей долгосрочной угрозы со стороны их анти-гуманистической идеологии. Эти аргументы убедительны для многих людей - целиком пока только для меньшинства, но в некоторой мере - для большинства западного общества.
Упоминание "мстительности" в моей записи было частью попытки высмеять, ослабить аргументы этих зелёных, показать абсурдность эмоции, которую они стремятся вызвать у публики. Конечно, Вы правы - мстить можно только субъекту с сознанием, подобным нашему. К тому, на которого мы "распространяем человеческие счёты".
Конечно, человеческая этика предписывает некоторое поведение в отношении к животным. Но в большинстве традиционных этик, во всяком случае, допустим, в местах влияния авраамических религий, это совсем другое поведение, чем с людьми. Распространение этики отношения к ближнему на чужих людей разной степени дальности - это одно, а распространение её на животных - совсем другое. Я не говорю, что распространение единой этики на всех людей обязательно или даже должно происходить автоматически - это иногда декларируется теперь на Западе, но это можно обсуждать. Я говорю только, что какими бы мы ни видели барьеры внутри человечества, они не идут ни в какое сравнение с барьером между человеком и животным. Животные - не то, что люди.
Вы называете месть животному (или люстре) психической аберрацией. Если так, то и любое распространение человеческой этики на животных (или на люстры), "включение их в конвенцию", следует признать аберрацией. Однако, вот перед нами тысячи зелёных активистов, последовательно добивающихся именно этого. Они апеллируют не к разуму публики, а к её эмоциям. И у них неплохо выходит. Раннее христианство, например, тоже было обязано своим успехом не столько апелляциям к разуму, сколько к эмоциям. Даже споры о символе веры были эмоциональными. Pathos обычно бьёт logos. Та или иная этическая система обретает и теряет массовую привлекательность большей частью не через разум. Я бы не стал игнорировать "плакальщиков по крокодилу" из-за неразумности их аргументов, тут важна их эмоциональность. У зелёных активистов есть потенциал заполнить пост-христианский вакуум, эмоционально всё крепче вовлечь большинство западной публики, и уничтожить гуманизм. А последовательность и рациональность они обретут позднее, за этим дело не станет.
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
no subject
Date: 2018-09-28 12:51 am (UTC)Личные симпатии тут важны не сами по себе, а как эмоциональный аргумент, инструмент возбуждения у других людей эмпатии к животным в целом. Для самих убеждённых активистов, защитников прав животных, насколько я понимаю, неважно, чувствуют ли они личную симпатию именно к представителям отряда крокодиловых. Они просто против того, чтобы человек убивал животное, из принципа. Но их аргументация, направленная на широкую публику, состоит в том, чтобы выместить отрицательное эмоциональное восприятие этого аллигатора, как опасного чудовища, положительным эмоциональным восприятием, как существа с богатым внутренним миром, обладающего не меньшей аксиоматической ценностью, чем человек.
Я вижу эти аргументы не свидетельством уязвимости "плакальщиков по данному крокодилу", а наоборот, выражением их силы, и реальной растущей долгосрочной угрозы со стороны их анти-гуманистической идеологии. Эти аргументы убедительны для многих людей - целиком пока только для меньшинства, но в некоторой мере - для большинства западного общества.
Упоминание "мстительности" в моей записи было частью попытки высмеять, ослабить аргументы этих зелёных, показать абсурдность эмоции, которую они стремятся вызвать у публики. Конечно, Вы правы - мстить можно только субъекту с сознанием, подобным нашему. К тому, на которого мы "распространяем человеческие счёты".
Конечно, человеческая этика предписывает некоторое поведение в отношении к животным. Но в большинстве традиционных этик, во всяком случае, допустим, в местах влияния авраамических религий, это совсем другое поведение, чем с людьми. Распространение этики отношения к ближнему на чужих людей разной степени дальности - это одно, а распространение её на животных - совсем другое. Я не говорю, что распространение единой этики на всех людей обязательно или даже должно происходить автоматически - это иногда декларируется теперь на Западе, но это можно обсуждать. Я говорю только, что какими бы мы ни видели барьеры внутри человечества, они не идут ни в какое сравнение с барьером между человеком и животным. Животные - не то, что люди.
Вы называете месть животному (или люстре) психической аберрацией. Если так, то и любое распространение человеческой этики на животных (или на люстры), "включение их в конвенцию", следует признать аберрацией. Однако, вот перед нами тысячи зелёных активистов, последовательно добивающихся именно этого. Они апеллируют не к разуму публики, а к её эмоциям. И у них неплохо выходит. Раннее христианство, например, тоже было обязано своим успехом не столько апелляциям к разуму, сколько к эмоциям. Даже споры о символе веры были эмоциональными. Pathos обычно бьёт logos. Та или иная этическая система обретает и теряет массовую привлекательность большей частью не через разум. Я бы не стал игнорировать "плакальщиков по крокодилу" из-за неразумности их аргументов, тут важна их эмоциональность. У зелёных активистов есть потенциал заполнить пост-христианский вакуум, эмоционально всё крепче вовлечь большинство западной публики, и уничтожить гуманизм. А последовательность и рациональность они обретут позднее, за этим дело не станет.